Лезвие жизни мне резало вены,
Я топтала ступени эшафота судьбы...
Опущены руки, измотаны нервы,
Я устала от этой безумной борьбы.
Меня отпевали в картоновых храмах,
Я у бога и черта в опале была,
Вся душа у меня в уродливых шрамах...
И я эту душу тебе отдала.
* * *
Если ты уйдешь, то двери закрой за собой -
Я больше не жду никого, мне не нужен никто другой.
Я не буду пытаться тебя удержать,
Вытру слезы и перестану ныть.
Я знаю: с другим мне счастливой не стать,
Зачем же тогда жить?
Я буду молча смотреть, как жизнь
Медленно вытекает из вен,
Я не буду больше молиться и плакать
И не стану ждать перемен.
Я сяду на пол, мокрый от слез,
Я не почувствую холод и пустоту,
Мне не будет больно, не будет плохо,
Не будет никак... я просто умру.
Ярко-красный мир - огонек, что горит,
Мерцая там вдалеке -
Это мир моей бесконечной любви,
Мир безумной любви к тебе.
Знай, отныне, нема и незрима,
Я всегда буду рядом с тобой...
Я буду твоим ангелом,
Твоей счастливой звездой.
Любимый, ты будешь счастлив здесь,
Но, оставшись с собою наедине,
В своих воспоминаньях и снах
Ты будешь думать лишь обо мне.
И когда в конце коридора судьбы
Мы случайно столкнемся с тобой,
Ты возьмешь мою руку и тихо шепнешь:
"Мне не нужен никто другой"...
Лебединая песня.
Мир без тебя вызывает у меня приступ клаустрофобии. Беззвучие его настолько громко, что заглушает собой стук моего сердца, а свет здесь ослепительно ярок, от него болят и слезятся глаза. Тебя нет рядом, и мир слишком тесен для меня. Я хочу взмыть белой птицей высоко в небо, чтобы накрыть своей огромной черной тенью этот глупый и ничтожный мир внизу - мир, где тебя нет со мной... Зачем? Чтобы заглянуть в глаза солнцу и, поняв, что даже его испепеляющий взгляд не способен растопить лед в твоем сердце, сложить свои изломанные крылья и броситься вниз на грешную землю... к твоим ногам... И когда ты поднимешь глаза, чтобы посмотреть, куда исчезла эта черная уродливая тень, ты увидишь чистое голубое небо. И внезапно пойдет розовый снег... Ты ведь любишь снег... А когда ты снова опустишь глаза, ты увидишь лужу прозрачной крови - печальный исход безграничной любви.
* * *
Здравствуй, Бог. Как дела?
Мы не виделись давно.
Как жила, где была...
Я не помню, не все ли равно.
И не спрашивай, как оказалась я здесь.
Я не буду на этот вопрос отвечать.
Доставай пузырь, убери свою спесь,
Я давно хочу с тобой поболтать.
Я не буду тебя обвинять ни в чем,
Мы просто обсудим твои грехи.
Как же ты докатился до жизни такой?
Не то от злобы, не то от тоски.
Да оставь же свой тон! Я пришла не за тем,
Чтобы ругаться с тобой.
Я тебя не виню в том, что море проблем
Мне пришлось переплыть самой,
В том, что слезы мои не достигли тебя,
В том, что ты не слыхал молитв,
В том, что гордость моя давно умерла
От острого приступа боли обид...
Не оправдывайся. У тебя много дел
И на все не хватает рук.
Понимаю, конечно, я не центр земли,
И не мной замкнут жизни круг...
И прощения у меня не проси,
Я прощеньем тебя не спасу.
Перестань причитать, встань к колен, помолчи...
Унижаться тебе не к лицу.
Хватит. Больше не плачь.
Там внизу сейчас дождь...
Вытри слезы, иди умойся.
Я к тебе пришла, я тебе помогу,
Ты теперь не один. Успокойся.
* * *
Вот она - любовь:
Из темноты
звонкий гул шагов...
Это ты?...
А вокруг все молчит,
Только сердце стучит.
Каждый шорох
Вызывает дрожь,
Мыслей ворох -
Ты звонка ждешь...
Он не позвонит
И не придет,
След Его
Порошей заметет...
Но ты все ждешь,
Что из небытия
Раздастся двери скрип
И "Здравствуй... Это я..."
* * *
Я сотру твой портрет с песка моей памяти
И на месте его нарисую другой,
Я забуду о той любви или страсти,
Которую мы теряем с тобой.
Я сегодня возьму в свои руки ножницы,
Постригу свои волосы, потому что в них
Сладкий запах твоих обещаний,
Горький вкус поцелуев твоих.
Я сотру твой портрет с песка моей памяти -
Это будет моей местью...
* * *
Ты хочешь войны? Пусть будет война.
Все будет так, как хочешь ты.
Пускай рассыпалась мечта
Или пародия мечты.
Прекрасно! Давай поиграем в войну.
Мы оба решили так.
Я выпью вина за победу твою,
Мой единственный, милый враг.
Черт возьми, я тебя люблю...
* * *
(навеяно одной песней)
Ты сам себе и небе, и луна,
Защитник, обвинитель и судья.
Ты сам - апостол, Бог и Сатана
И девушка любимая твоя.
Ты больше всех влюблен в себя,
И лишь твоя любовь важна.
Весь мир - пустое место для тебя,
И помощь ничья тебе не нужна.
Ты сам для себя - вершина блаженства,
Ты сам вознес себя на пьедестал.
И ты видишь в зеркале само совершенство,
Никем не востребованный идеал.
Мечты.
Эй, ты спишь? Проснись, вставай и иди. Иди, посмотри, как рушится храм твоей мечты. Поверь, ты никогда не видел столь завораживающего зрелища. Глядя на осыпающиеся стены, ты почувствуешь, как твои глаза наполнятся слезами. Но это будут слезы не боли и обиды, это будут слезы восторга. Ну где еще увидишь, как, гремя розовыми кирпичиками, рушится твоя мечта, как рассыпаются в пух и прах твои надежды, как еще вчера прекрасный храм превращается в груду обломков... А люди, проходящие мимо, будут смотреть на тебя с жалостью и сочувствием. Глупцы! Им не понять, что слезы твои не от того, что твоей мечте не сбыться, ты плачешь от счастья, что твоя прекрасная мечта имела столь красивое завершение. Ты целый день просидишь у развалин своего храма. А когда закат озарит руины своим алым светом, на месте старого храма возникнет новый, еще более прекрасный. Это и будет твоя новая мечта.
********************************************************************************
Дальше между словами "мои стихи" следует добавить "любимые".
Мои любимые стихи разных авторов.
********************************************************************************
Шарль Бодлер
АЛЬБАТРОС
Когда в морском пути тоска грызет матросов,
Они, досужий час желая скоротать,
Беспечных ловят птиц, огромных альбатросов,
Которые суда так любят провожать.
И вот, когда царя любимого лазури
На палубе кладут, он снежных два крыла,
Умевших так легко парить навстречу бури,
Застенчиво влачит, как два больших весла
Быстрейший из гонцов, как грузно он ступает!
Краса воздушных стран, как стал он вдруг смешон!
Дразня, тот в клюв ему табачный дым пускает,
Тот веселит толпу, хромая, как и он.
Поэт, вот образ твой! Ты также без усилья
Летаешь в облаках, средь молний и громов,
Но исполинские тебе мешают крылья
Внизу ходить, в толпе, средь шиканья глупцов.
* * *
Я люблю тебя так, как ночной небосвод,
Мой рассудок тебя никогда не поймет,
О печали сосуд, о загадка немая,
Я люблю тем сильней, что как дым ускользая,
Разверзаешь ты пропасть меж небом и мной,
И в атаку бросаюсь я жаден и груб,
Как ватага червей на бездыханный труп,
О жестокая тварь , красотою твоей,
Я пленяюсь тем больше чем ты холодней!!!
* * *
Ты на постель свою весь мир бы привлекла,
О, женщина, о, тварь, как ты от скуки зла!
Чтоб зубы упражнять и в деле быть искусной -
Съедать по сердцу в день - таков девиз твой гнусный.
Зазывные глаза горят, как бар ночной,
Как факелы в руках у черни площадной,
В заемной прелести ища пути к победам,
Но им прямой закон их красоты неведом.
Бездушный инструмент, сосущий кровь вампир,
Ты исцеляешь нас, но как ты губишь мир!
Куда ты прячешь стыд, пытаясь в позах разных
Пред зеркалами скрыть ущерб в своих соблазнах
Как не бледнеешь ты перед размахом зла,
С каким, горда собой, на землю ты пришла,
Чтоб темный замысел могла вершить Природа
Тобою, женщина, позор людского рода, -
Тобой, животное! - над гением глумясь.
Величье низкое, божественная грязь!
ПАДАЛЬ
Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.
И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.
И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.
Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.
Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.
И этот мир струил таинственные звуки,
Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
Над нивой зерна развевал.
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.
Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.
Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.
И вас, красавица, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты - навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.
Борис Слуцкий
ЛОШАДИ В ОКЕАНЕ
Лошади умеют плавать.
Но - нехорошо. Недалеко.
"Глория" по-русски значит "Слава", -
Это вам запомнится легко.
Шел корабль, своим названьем гордый,
Океан старался превозмочь.
В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лошадей топталась день и ночь.
Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья все ж они не принесли.
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.
Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.
Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?
Плыл по океану рыжий остров.
В море в синем остров плыл гнедой.
И сперва казалось - плавать просто,
Океан казался им рекой.
Но не видно у реки той края.
На исходе лошадиных сил
Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.
Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.
Вот и все. А все-таки мне жаль их -
Рыжих, не увидевших земли.
Борис Пастернак.
Мело, мело по всей земле во все пределы.
Свеча горела на столе, свеча горела.
Как летом роем мошкара летит на пламя
Слетались хлопья со двора к оконной раме.
Метель лепила на стекле кружки и стрелы.
Свеча горела на столе, свеча горела.
На озаренный потолок ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья.
И падали два башмачка со стуком на пол.
И воск слезами с ночника на платье капал.
И все терялось в снежной мгле седой и белой
Свеча горела на столе, свеча горела.
На свечку дуло из окна, и жар соблазна
Вздымал как ангел два крыла крестообразно.
Мело весь месяц в феврале, и то и дело
Свеча горела на столе, свеча горела.
Марина Цветаева
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала - тоже!
Прохожий, остановись!
Прочти - слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь - могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была прохожей!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, -
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
- И пусть тебя не смущает
Мой голос из под земли.
* * *
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши негулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами, -
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я больна - увы! - не вами!
* * *
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес,
Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою - как никто другой.
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я закину ключи и псов прогоню с крыльца -
Оттого что в земной ночи я вернее пса.
Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной
Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя - замолчи! -
У того, с которым Иаков стоял в ночи.
Но пока тебе не скрещу на груди персты, -
О проклятье! - у тебя останешься ты:
Два крыла твоих, нацеленные в эфир, -
Оттого что мир - твоя колыбель, и могила - мир!
В. Маяковский
ПОСЛУШАЙТЕ...
Послушайте,
Ведь если звезды зажигают,
Значит,
Это кому нибудь нужно?
Значит,
Кто-то хочет, чтобы они были.
Значит,
Кто-то называет эти плевочки жемчужиной?
И надрываясь,
В метелях полуденной пыли,
Врывается к Богу,
Боится, что опоздал,
Плачет, целует его жилистую руку
И просит,
Чтобы обязательно была звезда,
Клянется -
Не вынесет эту беззвездную муку.
А после ходит
Тревожный, но спокойный наружно,
И говорит кому-то:
Ну что, теперь тебе не страшно, да?
Послушайте,
Ведь если звезды зажигают,
Значит,
Это кому-нибудь нужно,
Значит,
Это необходимо,
Чтобы каждый вечер над крышами
Загоралась хоть одна звезда...
?. Асеев
Я не могу без тебя жить:
Мне и в дождь без тебя - сушь,
Мне в жару без тебя стыть,
Мне без тебя Москва - глушь.
Мне без тебя каждый час - с год...
Если бы время мельчить, дробя!
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.
Я не хочу ничего знать:
Слабость друзей, силу врагов.
Я ничего не хочу ждать,
Кроме твоих драгоценных шагов.
Неизвестный мне автор
Я целую твою улыбку.
Не краешки губ, а улыбку.
Не улыбку - неуловимость,
Необозначимость, беглый намек.
Ветер не так ли целует листья,
Листья не так ли целуют небо,
Небо не так ли целует землю,
Как я целую улыбку твою?..
